— Что? — шутливо ужаснулся граф. — Неужели здесь еще водится лосось? Я думал, браконьеры уже опустошили реку!

— О, ваша милость, рыбы здесь хватит на много лет вперед! Что же касается браконьеров… трудно сказать, ведь дичь и рыбу мы никогда не пересчитывали! — ухмыльнулся смотритель.

— Хорошо, Уилл, — решил граф, — можешь возвращаться к себе и знай, что до конца жизни не будешь ни в чем нуждаться. Но прежде чем ты уйдешь, мне понадобится твоя помощь.

Джеймс подтолкнул вперед Адали.

— Это Адали, который состоит на службе у жены с самого ее рождения. Теперь он будет управлять хозяйством, но потребуются твои советы, пока он досконально не узнает, что где хранится и как зовут слуг, кому можно доверять, кто будет работать усердно, а кто — нет. Ты объяснишь ему все, что надо, Уилл?

— Конечно, милорд, — кивнул смотритель и пожал руку Адали, пристально оглядывая его. — Вы когда-нибудь жили в большом доме, мастер Адали? Таком, как этот?

Адали удержался от улыбки и так же торжественно-серьезно ответил:

— Да, мастер Тодд. У моей госпожи большое и хлопотное хозяйство.

— Вот и хорошо. Значит, вы быстро освоитесь, а я смогу наконец закинуть удочку в ручей! — проворчал Тодд.

— А я никогда не рыбачил, мастер Тодд, — заметил Адали.

— Уилл, мастер Адали, меня зовут Уилл, и я буду рад научить вас. Наших лосося и треску не так-то легко перехитрить, но, жаренные на медленном огне, они бесподобны!

— С радостью соглашаюсь. Называйте меня просто Адали, Уилл Тодд, ведь я ничем вас не выше.

Старик кивнул. Ему понравились безупречные манеры Адали и то, что чужак не задирал носа и не пытался командовать. Слуги облегченно вздохнут, узнав, что новый управитель не просто вежлив, но, очевидно, добр и снисходителен.

Но тут глаза Уилла зажглись при виде детей.

— Ребятишки? — с недоумением осведомился он.

— Это дети моей жены от предыдущего брака, — поспешил объяснить Джеймс. — Генри Линдли и его сестры, леди Индия и Фортейн Линдли.

Он знаком велел няне, державшей маленького герцога, выступить вперед.

— А младший — сын принца Генри, Чарлз Фредерик Стюарт. Мы зовем его малыш Чарли. Король оказал большую честь, отдав его мать мне в жены и поручив защиту своего единственного внука.

— Парнишка принца Генри? — На глаза Уилла Тодда навернулись слезы. — Ах, как печально, милорд! Как грустно! Но мальчик здесь в безопасности. Король и вправду явил нам огромную милость и заслуженно — разве Лесли из Гленкирка не были всегда беззаветно преданы Стюартам?

— Ты прав, Уилл, — согласился Джеймс Лесли.

— Дети утомлены долгим путешествием, милорд, — вмешалась Жасмин. — Думаю, им пора ужинать и спать. Завтра они могут осмотреть замок и окрестности, но сегодня уже слишком поздно.

— Я покажу их покои, миледи, — вызвался Уилл.

— Мне лучше пойти с ними, — присоединился Адали. — Я скоро вернусь. Путешествие было долгим и для вас, моя принцесса, — многозначительно добавил он. Жасмин кивнула.

— Пойдем посидим у огня, — попросил граф. — Торамалли, в буфете есть вино. Налей в кубки и принеси нам. Я уже слышу шаги. Сейчас сюда ворвутся твои новые родственники, Отдыха нам все равно не видать, но хоть получим несколько минут передышки.

Дети и слуги последовали за Адали и Уиллом, а зал стал быстро наполняться людьми. Конечно, сразу запомнить все имена было невозможно, но Жасмин уже узнавала в толпе характерные черты рода Лесли. Вперед вышли дядюшки графа со стороны отца: Джеймс, Адам и самый младший, Майкл. Приехал также кузен его матери, старый граф Ситеан, женатый на тетушке Джеймса, со своим сыном Чарлзом, взявшим в жены сестру Джеймса Лесли Аманду. И, конечно, не упустили случая познакомиться с Жасмин двое его братьев — Колин, владелец Грейхевна, и Роберт Лесли из Браймир-Мур. Они громко хлопали Джеймса по спине и сжимали в медвежьих объятиях.

— Это моя жена. Жасмин, — представил граф, подхватывая ее и ставя на стол, чтобы все могли разглядеть получше.

— Вижу, ты совсем как отец, такой же ценитель женской красоты, — заявил дядя графа, Адам Лесли, галантно кланяясь Жасмин и посверкивая янтарно-золотистыми глазами.

— Да, она хороша собой, спору нет, но может ли подарить нам следующего графа Гленкирка? — грубовато бросил престарелый кузен Ситеан.

— Я родила своему второму мужу сына и двух дочерей, а принцу Генри — чудесного мальчишку, милорд, — гордо заявила Жасмин.

Ошеломленные, мужчины не нашлись с ответом и с открытыми ртами уставились на дерзкую англичанку. Наконец в зале раскатился оглушительный смех, и Колин Лесли восхищенно заметил:

— Черт возьми, Джемми, ну и бойкая же у тебя женушка! И какая ладная! Ничуть не уступает нашей матери.

— Да, — подтвердил Адам, — можно подумать, она родом из Шотландии, — у нас все девушки такие! Что ж, тем лучше, значит, ты и впрямь народишь нашему Джемми сильных сыновей.

— Но когда? — упорствовал граф Ситеан. — Ты женился на ней несколько месяцев назад и, как подобает мужчине из семьи Лесли, вспахивал ее чрево каждую ночь, кузен. К этому времени семя уже должно бы дать ростки.

— Надеюсь, конец зимы не слишком долгий срок для вас, старый приставала? — осведомилась Жасмин, забавляясь удивлением окружающих и собственного мужа в особенности. — Ну а теперь поставь меня на пол, Гленкирк. Думаю, все твои родичи уже достаточно налюбовались! И что, гром и молния, в этой семейке нет ни одной женщины?!

По комнате снова пронесся смешок; мужчины в приступе веселья громко хлопали друг друга по спинам.

Граф Гленкирк осторожно снял жену со стола.

— Почему ты не сказала мне? — прошептал он, не в силах скрыть улыбку.

— Я собиралась сегодня же ночью, как только мы уляжемся в уютную постельку, но когда этот назойливый старикашка стал донимать меня, ничего другого не осталось. Не хочу, чтобы они посчитали, будто ты плохо исполняешь супружеский долг!

— Кресло для графини! — воскликнул граф Ситеан, и его просьба была мгновенно услышана.

— Садитесь, дорогая, — пригласил он. — Вы носите драгоценное бремя и должны заботиться о себе, девушка!

— Я уже родила четверых, милорд, — заверила Жасмин.

— Да-да, но тогда, говоря по правде, вы, были чуть помоложе, — обеспокоенно вздохнул граф. — Бывало, что вы скидывали младенчика?

— Да, своего первенца, но тогда я была вне себя из-за злодейского убийства мужа, — пояснила Жасмин. — В то время мне было четырнадцать. Но с тех пор ничего подобного не случалось, милорд, а это дитя все вынесет и появится на свет здоровым и крепким.

— Это правда, дорогая, ведь он — Лесли! — улыбнулся старый граф.

— Признайтесь, сэр, где все-таки женщины? — допытывалась Жасмин.

— Они решили прийти завтра, чтобы дать вам отдохнуть, — сказал Адам Лесли. — Все тетки, невестки и золовки рвались познакомиться с вами, но теперь, услышав о вашей красоте, наверное, пойдут на попятную, — пошутил он. — Моя Фиона тоже красотка, — прибавил он, понизив голос, — но не могу сказать того же о женах моих братьев. В молодости они могли сойти за хорошеньких, как всякие девушки, но время их не пощадило, хотя сестры Джемми очень милы.

— А вы ужасная язва, — лукаво фыркнула Жасмин.

— Поживешь с моей Фионой столько лет, еще и не таким станешь, — вздохнул Адам. — Давным-давно они с матерью Джеймса были соперницами, но потом подружились. Обе упрямы и своевольны до чертиков. Моя Фиона с годами ничуть не изменилась, так что я научился отбиваться от ее нападок! А вы. Жасмин, вижу, мне не уступаете? По-моему, мы с вами мазаны одним мирром, и язычок у вас — что отточенный кинжал!

— Все бывает. Лучше расспросите Джемми, уж он вам порасскажет! Но, думаю, быть язвой куда забавнее, чем вечно поднимать глазки к небу и лепетать всякую милую чушь, не правда ли, дядя Адам? — заговорщически подмигнула Жасмин.

— Верно, — согласился он. — Я рад, что с тобой не так-то легко сладить, девушка. Первая жена Джемми была прелестным ребенком, но в жилах ее текла не горячая кровь, а молоко. Ты же — дело другое. Пожалуй, именно такая жена ему подходит.